Храм Алексия Человека Божия с.Ключи

АНТРОПОСОФИЯ

Архимандрит Рафаил (Карелин)

Христианство и модернизм

Глава 4

Антропософия (штайнеризм):                                                                            кушанье из отбросов

Однажды преподобный Савва Освященный, игумен палестинской Лавры, наблюдал за тем, как монастырский повар приготовляет трапезу для монахов: отбросы повар выкидывал в ручей, протекавший через Лавру. И вот Савва решил преподать повару урок. Он тщательно собрал все отбросы, годные в пищу, которые тот выбросил, принес их в свою келью, там приготовил из них варево и пригласил повара на трапезу. Тот вкусил пищу, предложенную святым Отцом, и с удивлением спросил, из чего же приготовил ее авва. Преподобный ответил: «Из того, что ты выбросил в ручей». 

Нечто подобное произошло и со Штайнером. Все, что на протяжении столетий Церковь выбрасывала на «свалку», в помойные ямы истории, Штайнер тщательно подобрал и состряпал из него свое учение, свою систему; с той только разницей, что если пища, которую приготовил преподобный Савва, по его молитве приобрела превосходный вкус, то кушанье, изготовленное Штайнером, оказалось пропитанным страшным духовным ядом.

Итак, то, что оказалось негодным для Церкви, то подхватил Штайнер. Он – не оригинальный мыслитель, даже не ересиарх, а только эклектик и компилятор. Чтобы говорить о Штайнере, нужно знать историю религии, начиная с такого крупного религиозно-философского движения, как гностицизм. Гностицизм существовал уже в первые века христианства: гностики были современниками Апостолов. У святого Иоанна Богослова есть предостережение против тех лжеучителей, которые утверждали, что Христос пришел не во плоти, – в древности они назывались докетами. Гностицизм пытался примирить языческие мистерии и языческую философию с христианством и потому создавал противоречивые синкретические системы. Прежде всего гностицизм искажал евангельское учение о лице Христа Спасителя. Для гностиков Христос был не Сыном Божиим, а только лишь одним из «эонов» (представителем, согласно их взглядам, тех ангельских сил, которые пришли в мир для того, чтобы спасти другой эон – Софию, удалившуюся от Бога и материализовавшуюся в видимый космос).

Итак, первый источник антропософии – древний гностицизм: системы гностиков Валентина и Василида, а также учение Карпократа. Но антропологические и космологические взгляды в системе Штайнера уходят своими корнями и в индуистские системы, ветви позднейшего брахманизма, – это второй источник антропософии. Третий источник – манихейство, также гностическая система, но уже не христианское еретическое учение, а персидская секта, возникшая в маздеизме [1]. Здесь Христос отождествляется с «солнечным духом», «солнечным эоном». И для Штайнера мир гелиоцентричен, в центре его солнце; согласно этому учению, Христос – световой, солнечный эон, а Сыном Божиим Он назван только лишь иносказательно, в нравственном смысле. Штайнер пользовался также средневековой алхимией, учением, называемым герметизмом, книгами Трисмегиста. И вот из всех этих языческих религий и оккультных систем он составил свое учение – антропософию, которую выдал за новое «откровение». Но, повторяю: это новое «откровение» на самом деле было суммой старых, отвергнутых Церковью и уже основательно позабытых современным религиозным и философским миром заблуждений.

Во второй половине девятнадцатого века в Индии и в Европе возникло движение, называемое теософией. Слово «теософия» в переводе значит «божественная мудрость». Во главе этого движения встала русская дворянка немецкого происхождения – Елена Блаватская, которая в свое время эмигрировала в Европу, затем жила в Америке, много путешествовала по Индии и наконец выступила со своим оккультно-мистическим учением, главной целью которого было показать мнимое единство всех религий, то есть доказать, что истина едина, а разные религии сами по себе ложны, но содержат крупицы этой истины, и потому цель теософа – искать, находить и объединять истину, содержащуюся в различных религиях. Девиз теософии: нет религии выше истины. Здесь мы встречаемся с определенным психологическим парадоксом: верующий человек ищет истину именно в религии, а здесь религия отделяется от истины; здесь говорят, что религия не выше истины. В каком же положении оказывается человек вне всяких объективных ориентиров?! Для него все религии и одинаково истинны, и одинаково ложны. Определить истину должен он сам, ориентируясь на свои симпатии, на собственный выбор. Таким образом, по сути дела, теософ становится не только богоискателем, но и богостроителем: в системе теософии он создает свою собственную религию, можно сказать, по своему образу и подобию.

Елена Блаватская, до того как создать теософское общество, долгое время занималась спиритизмом и издавала спиритический журнал в Америке: тогда спиритизм был в моде. Когда мода прошла и число приверженцев спиритизма уменьшилось, Блаватская, как это ни странно, выступила против спиритизма. Зато она стала издавать журнал, носивший название «Люцифер», – целью журнала было реабилитировать сатану, показать, что он является добрым началом, творцом и космическим духом (именно так античные эллины представляли «бога» Пана). Затем Блаватская организовала ряд религиозно-философских обществ в Индии, Америке, Европе.

В Индии почва для теософии уже была подготовлена шиваистами и йогами. Крупнейший представитель индуистской теософии Рамакришна, жрец богини смерти Кали, говорил, что миссия его жизни – доказать, что божество присутствует во всех религиях; он утверждал, что в него по временам вселяется то Христос, то Магомет, то Будда и что при этом он испытывает сходные состояния – только разной силы и интенсивности. Рамакришна имел учеников, из которых самым выдающимся оказался Вивекананда (что в переводе с индийского означает «белый лебедь»). Вивекананда выступал с лекциями по йоге в Америке и в Англии. «Гуру» утверждал, что посредством йоги может вернуть людям не только духовное равновесие и гармонию, но и утраченную молодость. Его выступления, окруженные рекламой, привлекали к себе множество людей с невысокими духовными запросами. Интеллектуальный мир как Америки, так и Англии сразу же отверг и осудил теософское движение. Так в Англии теософию развенчал знаменитый этнограф Мюллер, в России – известный философ Владимир Соловьев и, особенно, его двоюродный брат, талантливый писатель Всеволод Соловьев.

Вивекананда откровенно говорил о том, что Индия должна духовно завоевать мир, взять у Европы реванш: прежде Европа колонизировала Индию, а теперь Индия превратит Европу и Америку в своих духовных пленниц. В книгах Елены Блаватской был собран огромный материал по индийской, а также средневековой европейской магии и оккультизму. Теософы считают, что ее «Разоблаченная Изида» и другие произведения являются целой энциклопедией по оккультизму. Как ни странно, книги Блаватской были переизданы католическими кругами, близкими Ватикану, якобы для «научных целей», но тиражом, явно превышающим потребности ученых.

По смерти Елены Блаватской теософское движение возглавила бывшая социалистка и анархистка – Анна Безант, которая до того выпускала атеистические брошюры. С ней в течение нескольких лет сотрудничал Штайнер, но затем разошелся по одному вопросу: Анна Безант утверждала, что Христос должен воплотиться в индусского юношу – Кришнамурти, который проходил специальный психологический и оккультный тренинг в среде теософского общества, а Штайнер говорил, что Христос придет на землю не в физическом, а в эфирном теле, поэтому скептически относился к «миссии Кришнамурти».

Для основательницы теософского общества Елены Блаватской исторического Христа вообще не существовало. Она говорила, что не верит во Христа, но под Христом подразумевает божественную сущность каждого человека и пробуждение этой сущности называет рождением Христа в личности индивидуумов. Каждый из нас, как пишет она, может посредством определенных медитаций стать «Христом».

Рудольф Штайнер основал, отделившись от теософов, общество, называемое антропософским (антропософия – «мудрость о человеке»). По своему происхождению антропософия берет начало, таким образом, от левого, радикального крыла теософии. Ибо, хотя Штайнер и разошелся с теософами, главные их концепции он сохранил. С той только разницей, что если в теософии центральной фигурой был все-таки Будда, и наибольшее влияние оказывал на нее необуддизм (он был как бы подземными водами, питающими все теософские концепции), то в антропософии фундаментом служили учения древних гностиков и манихеев. Штайнер, защищая «честь манихейства», объявил главного литературного противника манихеев, блаженного Августина, воплощением Иуды. Это было жалкой местью за те сокрушительные удары, которые нанес манихейству Иппонийский епископ.

Каким методом пользовался Штайнер? Дело в том, что никакого метода у него не было: все его произведения основаны на крайнем субъективизме. Он утверждал нечто, ничего не доказывая и ссылаясь только на свой личный опыт и на свои не проверенные ничем откровения. В своих ритуалах Штайнер повторяет медитации индусов, ритуальные танцы гностиков, а также ряд масонских обрядов. Из масонства он заимствовал так много, что во время Первой империалистической войны, когда деятельность масонов была официально запрещена, собрания антропософов в Германии также запретили как масонские. Незадолго перед этим Штайнер начал строительство антропософского храма в Швейцарии. Впоследствии этот храм сгорел, и антропософы построили другой, похожий, как и первый, на языческое капище. Его Штайнер разделил по знакам Зодиака и в каждом притворе, в каждом отделении поставил деревянные изваяния языческих божеств: Марса, Венеры и других. Таким образом, вместо храма христианского антропософы построили храм языческим богам или тем, кого христианские апологеты называли демонами. Причем «божества» эти не походили даже на древние античные статуи, а носили явно демоническую личину. И сам Штайнер говорил, что в изображении их должна присутствовать асимметричность, угловатость, не должно чувствоваться никакой гармонии, ибо в них воплощен дух распада и разрушения.

По специальности Штайнер был инженером-архитектором, кроме того он самостоятельно изучил медицину, увлекался гомеопатией. Он изобрел даже ряд гомеопатических лекарств, которые употребляются до сих пор. У антропософов есть свои больницы, где лечат преимущественно гомеопатическими средствами, но не только ими: медицина там объединяется с астрологией и различными магическими приемами. Штайнер написал много книг по различным вопросам: философским, искусствоведческим, медицинским и т. д. В частности, почитая Гете, он посвятил много трудов ему. Гете ведь был не только известным всему миру поэтом, но и философом-пантеистом: в своих произведениях этот мыслитель сводил на один уровень Христа и сатану, проводил и другие ужасные, неприемлемые для христиан мысли.

Штайнер выступал с толкованием Евангелия – конечно же, в гностическом духе, а также написал так называемое «Пятое евангелие», где утверждал, что Иисус и Христос – два разных лица, одно из которых – человек Иисус, человек со слабостями и недостатками, колеблющийся, как Гамлет, человек, проявляющий малодушие. Далее он пишет, что в видении ему было открыто, будто в Галилее Иисус один раз чуть не отказался от Бога и едва не принес жертву идолам, только глубокий обморок спас Его от богоотступничества. Затем Штайнер утверждает, что крещение было не Богоявлением, а соединением человека Иисуса с «солнечным эоном», который и есть Христос. В довершение всего он заявляет, что Христос не воскрес как таковой, что тело Его провалилось в образовавшуюся во время землетрясения трещину и находится в глубине земли, что Христос воскрес только своим эфирным телом и этим эфирным телом снова придет в мир. Он даже указал время пришествия Христа в мир: 1914 год. Эта дата оказалась датой начала страшной трагедии – Первой империалистической войны, которая окончилась ужаснейшей катастрофой для многих государств. Сам же Штайнер спокойно занимался предпринимательством, имел акции ряда фирм по производству табачной продукции, получал доход от занятий медициной, принимал разные пожертвования и так далее. Последователи Штайнера называли себя не только антропософами, но и «духовными христианами», а кое-где – «белыми братьями»...

В учении манихеев утверждается, что в мире постоянно идет борьба добра и зла. Добро отождествляется со светом и огнем, зло же – со мраком и темнотой. Ормузд и Ариман – это два полюса персидской религии, религии Заратустры, маздеизма. Это персидское поклонение солнцу подхватил Штайнер, для него образ Христа слился с образом Ормузда, со световым началом. Ормузд побеждает Аримана, так что пришествие Христа означает для Штайнера пришествие солнечного эона, изгнание из мира тьмы и мрака, вечный праздник солнца. Сам Штайнер придерживался отвергнутой и осужденной христианством теории перевоплощения. Когда его спрашивали, кто же теперь перевоплотился, чьи души живут на Земле, он отвечал: «Те, которые жили в Египте при древних фараонах».

Штайнер свою систему духовного развития заимствует из систем восточных, и в этом он отнюдь не оригинален; он спекулирует именем Христа для того, чтобы скорее привлечь европейца, воспитанного в христианском духе, или, по крайней мере, в среде цивилизации, некогда принявшей христианские понятия. На самом деле в учении Штайнера Христа нет, а есть только маска, одна искаженная личина, одно имя – для маскировки.

История знает немало таких примеров. Так иезуиты для того, чтобы успешнее проповедовать в Китае католицизм, объявили китайского философа Конфуция... «христианином» и «святым», объявили его праведником, как, скажем, ветхозаветного пророка, и более того, внесли его изображение в храм, чтобы показать китайцам, что от них не требуется ломки старых понятий при переходе в новую религию, как будто христианство в сущности своей не отличается от конфуцианства, признает Конфуция и почитает его учение. Этот недостойный прием под давлением католического мира был в конце концов осужден самим папой.

Так и Штайнер предпринимает подобную же попытку показать миру, не забывшему еще о Христе, что антропософия не антихристианское учение. Более того! Он пытается доказать, что его учение – это одна из разновидностей и, как он утверждал, углубление самого исторического христианства. (При этом Штайнер снабжал своих учеников комплексами восточных упражнений, включавших и медитацию, которым он приписывал способность развивать в человеке необычайные «духовные» силы. И большинство последователей теософских и антропософских течений были привлечены, конечно, не какими-то не существующими религиозными или философскими «глубинами», а именно желанием развить свои, как говорил Штайнер, «спящие способности» и приобрести силу и мужество).

Антропософы хотят показать, что сами верят в то, что учение Рудольфа Штайнера – это христианство в «его чистом» и глубоком виде, что они не изменяют христианству, а только «дополняют», «углубляют» его. Но мы хорошо видим, что на деле концепция Штайнера – антихристианская, это уже не раз предпринимавшаяся попытка возвращения к язычеству. Штайнер взял много и у таких средневековых философов, как Сен-Мартен, Бёме, заимствовал кое-что из иудейской Каббалы (имена Ангелов, мистику чисел и тому подобное). В антропософии мы встречаемся с бесчисленными компиляциями и заимствованиями. Ни одной собственной идеи не внес Штайнер в свою систему: он только заимствовал и обрабатывал, перекладывал, разделял и опять слагал, другими словами, он создал своеобразную эклектику из индуистских верований, гностических ересей и манихейства, соединяя их с уже устоявшейся и хорошо знакомой европейцам религиозно-философской терминологией.

Вот какую неприглядную картину представляет краткий обзор этого учения.                                                                                                                                          1.Маздеизм — религия древнего Ирана и Азербайджана, названная по имени божества Агура-Мазды (Ормузда) — «светлого начала», борющегося с божеством «злого начала» Ариманом. — Ред. ^